Индия, часть 2
Тысячелетиями северо-запад Индии терзали войны, страны появлялись и исчезали, как мыльные пузыри, а владыкой не провозглашал себя только ленивый. Отголоски тех болезненных амбиций слышны в современном названии индийского штата, обосновавшегося в этих знойных краях, — Раджастан, Страна Правителей.
Даже человек, абсолютно не знакомый с историей Индии, посетив Раджастан, мгновенно поймет, насколько богата событиями его история. Первое, что бросается в глаза в городе — это форт. Рядом с крепостью — изысканный дворец. Неподалеку поблескивает озеро. И не обязательно уточнять, о каком именно городе идет речь: крепость, дворец и озеро — таков портрет практически любого раджастанского поселения. Вероятно, в какой-то момент правителям стало трудно различать свои однотипные владения. Поэтому на историческом XX съезде раджей было принято решение красить города в разные цвета.
Джайпур
К счастью, индийцы более поэтичные натуры, чем славяне. Вспомните славянские топонимы: Черновцы, Зеленоград, Белград. Легко можно представить названия раджастанских городов, заселенных славянами. Например, Джайпур, Город Победы, спектр которого колеблется от персикового до кораллового, окрестили бы Красноградом.
На фоне, например, тысячелетнего Джайсалмера, Джайпур — сравнительно молодой город. Однако возводился он со столичным размахом. Изысканные дворцы, храмовые комплексы, величественный форт — все в Джайпуре монументальнее, чем у соседей. Из-за высокой крепостной стены доносится шум торговых улиц старого города, в бесконечной суете которых легко заблудиться. Иногда длинные ряды прилавков внезапно прерываются узкими воротами. Протиснувшись в них, можно очутиться в уютном тихом дворике, где посредине, у большого тенистого дерева, стоят удобные лавочки, все вокруг покрыто мрамором и резьбой, и если этот дворик хорошенько отчистить — он будет образцом могольской архитектуры.
Над одной из торговых площадей возвышается ажурный Дворец Ветров или Хава-Махал. На самом деле это лишь часть большого замка, и здесь располагался гарем махараджи. Внешняя стена вся изрезана мозаикой крохотных отверстий и небольшими окошками, сквозь которые дует легкий бриз. Формально считается и любой экскурсовод об этом расскажет, что такой архитектурный изыск является древней тонировкой — жены правителя могут наблюдать за городской жизнью, оставаясь незамеченными. Однако эта версия упускает главного участника событий. Внутри, за узорной стеной, располагался трон махараджи, откуда он мог любоваться своими женами, глядящими на улицу. И надо сказать, ему открывались прелестные картины, ведь окошки расположены почти на уровне пола, и выглянуть из них можно, лишь согнувшись или став на колени.
В одном из пригородов Джайпура, Амбере, на холмах высится грандиозная крепость. Как и в Красном форте в Агре, от оборонного сооружения тут остались лишь внешние укрепления. На самом деле, эти стены скрывают аттракционы для туристов. Очень, надо признать, красивые и качественные аттракционы. А иногда между бесчисленными туристами и слонами все же проглядывают дворцы, парки, ажурные беседки и искусные узоры, высеченные на мраморе.
Джайпур окружен стеной крутых холмов, с которых открывается прекрасный вид на город. На гребне одного из них стоит неприметный, облюбованный обезьянами, индуистский храм, огибая который, вглубь скал убегает извилистая дорожка с грубыми полустертыми ступенями. За одним из изгибов тропинки неожиданно, без предисловий, открывается храмовый комплекс Гальта. В тихой, безветренной ложбинке среди холмов приютились несколько храмов, посвященных богу солнца Сурье и беззаботному Хануману. В этом месте сквозь каменную толщу скал пробиваются на поверхность чистые родники, вода которых считается чудотворной для житейских ситуаций, в которых необходимо пробиться: девушкам она помогает забеременеть, а женщинам — родить.
Красочная Гальта, собирая в праздничные дни сотни женщин в разноцветных ярких сари, становится особенно нарядной. Миниатюрный водопад питает красивый бассейн, у которого теснятся прихожанки. Невзирая на возраст и объемы, все они весело плещут друг в друга водой из блестящих медных сосудов. Шелест брызг и звонкий смех наполняют небольшое ущелье. Потревоженная гладь бассейна откликается тысячами солнечных зайчиков, которые весело играют на счастливых лицах купальщиц. Сверкают жемчужные улыбки, пряди длинных черных волос струятся по плечам, мокрая одежда очерчивает манящие округлости. Невозможно удержаться от смеха, глядя на сосредоточенные физиономии многочисленных наблюдателей.
Индийцы, как и все жизнерадостные люди, очень любят праздники. И, как у всех религиозных людей, поводов попраздновать у них более чем достаточно. Разобраться в этих праздниках так же сложно, как и понять принципы индуизма. За каждым торжеством стоит легенда со множеством действующих лиц. Даже сами индусы в разных частях Индии посвящают один и тот же праздник разным богам и, соответственно, меняют ритуалы.
В Джайпур я попал в канун одного из крупнейших праздников — Дивали. Традиционно он считается праздником богини Лакшми, хотя многие в этот день почитают Раму или Кали. Однако все сходятся на том, что Дивали — это праздник огней и фейерверков.
Отмечают Дивали с размахом — целых пять дней. Детвора начинает артподготовку петардами задолго до основных событий. Поначалу взрослые их еще гоняют, но потом и сами как-то вдруг возьмут да и залезут на крышу с пачкой фейерверков. В канун праздника улицы городов украшают всем, что дает хоть какой-то свет. В ход идут и неоновые фонари, и разноцветные гирлянды, и длинные полотна из самых обыкновенных ламп накаливания. По стенам зданий струятся потоки переливающихся огоньков. Фонарные столбы венчаются пышными светящимися композициями. Над тротуарами возникают покрывала серебристого дождика, мерцающего тысячами отблесков от любого дуновения ветра. С высоты птичьего полета искрящийся город выглядит сказочно, хотя для самих птиц наступают суровые времена: взрывы петард откликаются хлопаньем десятков крыльев, и щупальца фейерверков выхватывают из темноты мечущиеся стаи голубей.
Накануне праздника во всех офисах, магазинах и ресторанчиках хозяева заняты уборкой. Вечером перед каждым домом зажигают лампадки с ароматическими маслами. В день праздника первыми просыпаются торговцы цветами. Длинные гирлянды из пестрых живых цветов громоздятся на их скрипучих тележках. Каждый дом, каждое окно, самая завалящая дверь — абсолютно все украшено цветочным серпантином. Индусы, привыкшие вставать вместе с солнцем, в этот день появляются на улицах ближе к полудню. Женщины одеваются в красивое, мужчины — в чистое, и они вместе отправляются на прогулку. От ярких праздничных сари рябит в глазах. Полицейские, и без того не шибко суровые, к обеду еле удерживаются, чтоб не расплыться в улыбке: Дивали — время традиционных скидок в винных магазинах.
Обязательным началом праздничного вечера для каждого индуса является пуджа (богослужение), посвященная богине процветания и счастья — Лакшми. И хотя Лакшми принадлежит к индуистскому пантеону, мусульмане, сикхи и даже белые атеисты — все охотно участвуют в обряде. Индийцы собираются в кругу семьи или друзей, и брамин вслух читает молитвы, а может и просто увлекательные истории из жизни индуистских богов. В конце церемонии брамин делает каждому отметку на лбу бордовой сандаловой пастой с зернышками риса, и повязывает на левую руку красно-оранжевую веревочку. Затем наступает время подарков. Друзьям дарят приятные сувениры, жены получают драгоценности, а служащие — премии. И все без исключения угощают друг друга сладостями.
Ну и, разумеется, кульминацией Дивали становится грандиозная канонада. Часов с шести вечера и до глубокой ночи улицы искрятся бенгальскими огнями, все переулки заполнены грохотом взрывающихся петард, а сам город похож на огромное цветущее фейерверковое дерево. Занавес, кстати, опускается совсем не метафорический: дым пиротехники ближе к полуночи походит на густой туман.
Джодпур
Старый город медленно просыпался. Утреннее солнце уже окрасило в розовый цвет форт, к которому город льнул, подобно застывшей волне. Голубые брызги домов пенились у подножия крепости. Вдалеке, за городской стеной, уже слышны были звуки машин, но в неподвижном воздухе старого города царили птицы. Ветерок, казалось, услужливо ждал, пока они кончат утреннее пение, и лишь после этого, поначалу робко, а затем все увереннее принялся играть листвой деревьев и цветными флагами на крышах домов. Но вот солнце поднялось выше, четко очертив каждый кирпичик в форте, окрасившемся теперь в красную медь, и тишина извилистых улиц постепенно заполнилась мозаикой обыденных звуков.
Примерно таким мне предстал Джодпур, куда я приехал еще затемно. Выяснилось, что я далеко не первый, кому город открылся в столь романтичном виде. Пятьсот лет назад, когда Рао Джода стал правителем и вознамерился создать собственное государство — Марвар, он задумался над возведением укрепленной столицы будущего государства. В то время его резиденция находилась в небольшом ветхом форте, который никак не мог вместить амбиции нового хозяина. Однажды, возвращаясь из похода, Рао заметил посреди равнины высокую скалу, кроваво-красную в лучах заката. Поднявшись на вершину, он обнаружил там одинокого старого отшельника. Оглядев окрестности холма, молодой раджа провозгласил, что на этом месте он построит неприступную крепость. Отшельник, который оказался повелителем птиц, воспротивился, поведав, что здесь он обитает со своими подданными испокон веку и покидать свое жилище не желает. Вооруженные до зубов аргументы Рао Джода оказались убедительными, и повелителю птиц все же пришлось оставить свои владения. Покидая своих подданных, обиженный старец произнес: «Пусть отныне твоих владений, махараджа, никогда не постигнет нехватка воды!» Махараджа пропустил эти слова мимо ушей, и спустя несколько лет на вершине скалы выросла грандиозная крепость, получившая название «Твердыня солнца». Вскоре проклятие повелителя птиц начало сбываться — и по сей день раз в несколько лет на Джодпур обрушиваются наводнения.
Кто-то, возможно Киплинг, описал крепость так: «Творение ангелов, фей и великанов, возведенное титанами и расцвеченное утренней зарей». «Твердыня солнца», словно выросшая из красной скалы, доминирует над городом. Крепостные стены высотой с девятиэтажный дом выглядят поистине устрашающе. Жилища горожан раболепно льнут к форту. По старой традиции, брахманские дома в Джодпуре красились в голубой цвет. Затем этот обычай переняли и простые смертные, сочтя, что голубой цвет отгоняет насекомых и способствует прохладе. Попадая в старый город с окраин, поначалу недоумеваешь, неужели из-за пары синюшных домиков Джодпур называют голубым городом. Но как только оказываешься в форте, все становится на свои места. С крепостных башен действительно открывается удивительная картина: лазурное море домиков волнуется у подножия скалы, разбиваясь о крутые утесы. Внутри форта, в гулких каменных лабиринтах скрываются многочисленные галереи изящных искусств и музеи, в которых собраны диковинное оружие, головные уборы, музыкальные инструменты, царские паланкины и даже роскошные позолоченные слоновьи упряжи.
Как это часто бывает, сегодня крепостные орудия обращены против своих коронованных хозяев. На противоположном краю Джодпура высится дворец Умаид Бхаван, в коморке которого живет, как ни странно, местный монарх. На самом деле, парадоксальна даже история создания этого дворца. В конце двадцатых годов двадцатого же века Джодпур, стремясь соответствовать глобальным мировым тенденциям, несмотря на древнее проклятие наводнений, откликнулся на Великую депрессию продолжительной засухой. Засуха вскоре привела к голоду, безработице и унынию местного населения, привыкшего к благоденствию. Махараджа, будучи прогрессивным человеком, знал, что для борьбы с нищетой и безработицей, власть должна направлять бюджетные средства на создание новых рабочих мест. Рузвельт, к примеру, в те времена финансировал строительство автомагистралей, мостов и социального жилья. Однако Умаид Сингх был королем, а не каким-то там президентом, и для борьбы с кризисом он велел построить роскошный дворец. Строительство затянулось настолько, что корабль, доставлявший из Лондона элементы интерьера дворца, был потоплен фашистской подлодкой. Но к концу Второй мировой постройка все-таки была завершена. Правда, лишь для того, чтобы внук махараджи через пару десятилетий превратил дворец в пятизвездочный отель, оставив себе лишь несколько комнат. Такова краткая история джодпурской эпохи вырождения.
Джайсалмер
Пустынную монотонность западного Раджастана украшает Джайсалмер. О степени его затерянности красноречиво говорит то, что с середины 12 века город сохранился в первозданном виде. Как и в те далекие времена, Джайсалмер, подобно миражу, вдруг возникает посреди пыльно-желтой степи. Застройка из желтого песчаника подчеркивает нереальность города и, порой, невозможно заметить, где кончаются дома, и продолжается пустыня.
Разумеется, над городом возвышается форт. Но в отличие от остальных раджастанских цитаделей, эта — заселена. Почти четверть джайсалмерцев надежно защищена крепостной стеной от торговцев сувенирами. Местные детишки играют на укрепленных башнях. В сплетениях узких улочек ютятся десятки магазинов, ресторанчиков и гостиниц.
Как и любой уважающий себя раджастанский город, Джайсалмер имеет свой цвет. Туристические буклеты с гордостью расписывают прелести Золотого города. Но Джайсалмер — органичная часть пустыни и достаточно пробыть здесь всего один день, чтобы увидеть, как он вслед за пейзажем становится и медовым, и янтарным, и розовым. Лишь ночью силуэт города резко выделяется, становясь электрически-золотым.
В принципе, по количеству достопримечательностей и развлечений Джайсалмеру уступают разве что окружающие его раскаленные камни. Но именно пустыня дает и одно из самых интересных приключений в Раджастане — сафари на верблюдах. За очень скромное вознаграждение каждый может получить в свое распоряжение верблюда и на любое количество времени затеряться среди барханов.
В Индии водятся только дромадеры, двугорбые апгрейды здесь не встречаются. Всадник (как ни странно звучит это слово в данном контексте) сидит в седле, на неоседланных верблюдах скачет только детвора. Седло представляет собой две длинные перекладины, скрепленные поперек двумя планками покороче с облуком впереди. Седло одевают на горб, а сверху кладут множество одеял. Таким образом, ноги всадника раскинуты по широким бокам животного, а сам он выглядит логическим продолжением верблюжьего горба. Уже через полчаса езды верхом внутренние мышцы бедер начинают возмущаться. Потихоньку ищешь возможность вытянуть ноги к верблюду на шею или устроиться как-то еще. В итоге, возвращался я с сафари в позе Ивана-дурака — сев на верблюде боком и свесив ноги с одной стороны.
Первым едет погонщик. Его загоревшее до черноты лицо увенчивает белоснежная вязаная шапочка. Погонщик почти не оборачивается — к его верблюду привязаны поводьями друг за друга остальные. Постоянно торчащая в поле зрения верблюжья шея навевает мысли о шутерах от первого лица. Длинные ресницы, обрамляющие большие глаза и большой горбатый нос придают верблюду некоторую долю сходства с арабом. Ну, или с полугрузином-полуевреем. Верблюд оправдывает свою принадлежность к мозоленогим, ступни его напоминают большие темные чешки. Мерное шарканье животного по иссохшей земле потихоньку размаривает, и от дремоты удерживает лишь жара.
Солнце движется к горизонту, делая тени все сюрреалистичнее. Вдали виднеется несколько жилищ. Вскоре они оказываются небольшим пыльным поселением. Чумазая детвора бежит за караваном с воплем: «One cigarette!», погонщик раздраженно бурчит: «Gypsies...» и подгоняет верблюдов. Цыганская деревня тонет в мареве позади, и караван надолго остается наедине с раскаленными камнями. Вдруг, монотонность пейзажа нарушается несколькими деревьями, привал. Стреноженные верблюды неуклюже отправляются пастись к густым зарослям чего-то пустынного. Ветки кустов обильно усеяны шипами в ноготь величиной, но верблюдов это абсолютно не смущает. Саундтрек этого привала, да и всех следующих — меланхоличное чавканье.
Ближе к закату караван выходит к дюнам. Вокруг лишь звенящая тишина и бесконечные волны песка. Неподалеку оказывается ветхий шалаш — скорее ориентир, чем жилье. Погонщик разводит костер, собираясь готовить нехитрый ужин. Соскучившись за день по общению, он негромко жалуется на жизнь. Но, вскоре, начавшийся закат дает повод прервать беседу. Багровое солнце такое большое, что, кажется, можно схватить его рукой. Бледно-желтые барханы быстро превращаются в золотистые, золото становится червленым, и, наконец, пустыня окрашивается розовым. Закат стремителен, солнце ныряет куда-то в песок и все вокруг становится бледно-серым.
Дюны быстро остывают и из норок появляются местные. Первыми из песка показываются большие черные жуки. Они уверенно семенят куда-то, оставляя причудливые узоры на песке. Дел у них невпроворот — к утру все вокруг будет расчерчено пунктиром следов. Из шалаша доносится шуршание и появляется любопытная коричневая мордочка. Две бусинки пристально изучают пришельцев, и вскоре песчанка выбегает из шалаша, лихо махнув хвостиком с длинной коричневой кисточкой на конце. Утром следы расскажут, что в ночной прохладе на мышей удачно охотятся змеи.
Блюдце луны утверждается над горизонтом, и темнота накрывает пустыню. Постепенно погонщик засыпает, утомившись жаловаться дюнам на жизнь. Вскоре и луна уходит на покой, уступая небо бесконечным незнакомым звездам. Яркий Млечный Путь расчерчивает темноту пополам. Чавканье верблюдов подчеркивает абсолютную тишину. Сверкают падающие звезды, но это уже во сне.
Просыпаешься в той же тишине. Солнце еще не встало, но уже совсем светло. Зябко кутаешься в покрывало, сладкий чай с молоком приятно согревает. Проходит полчаса, пустыня снова становится розовой, затем желтой. Верблюды вновь оседланы и уверенно шаркают по камням. Вскоре вдалеке начинает маячить линия электропередач и шоссе — сказка подходит к концу. И пару часов спустя уже укрываешься от жары в придорожной дхабе, ожидая машину обратно в Джайсалмер.
Пушкар
Видимо, одинокая жизнь в пустыне подталкивает человека к размышлениям о вечном. Действительно, созерцая каждый вечер бесконечное звездное небо, быстро становишься на свое место. С другой стороны, постоянное одиночество наверняка иногда приводит к желанию себя показать да на других посмотреть. Так или иначе, но раз в год все раджастанские кочевники собираются в святом месте — Пушкаре. А чтобы замаскировать порочную тягу к духовности и социальности, ежегодные сборища назвали фестивалем верблюдов.
Пушкар не только и не столько географический центр Раджастана. Это, прежде всего, духовная столица западной Индии. Пушкар настолько древний, что некоторые легенды связывают его с богом Брахмой и сотворением мира. Это место упоминается и в древнем индийском эпосе Рамаяна, созданном во времена Александра Македонского. Удивительно, но за долгие столетия Пушкар так и не стал городом. Надежно укрытая от мира стеной холмов, эта деревенька напоминает «Затерянный мир», заселенный бестелесными динозаврами духа.
Жизнь Пушкара сосредоточена у водоема, но климат здесь не при чем. Считается, что в незапамятные времена Брахма обронил с небес цветок лотоса, и на этом месте появилось озеро. Сочтя это знаком, он решил провести здесь обряд жертвоприношения — так озеро стало священным. Кстати, тот факт, что верховный бог и творец вселенной внимателен к знакам и совершает обряды — достаточно красноречиво говорит об индуизме.
Скрытая от ветра холмами, зеркальная гладь озера всегда спокойна. Вдоль всего берега теснятся храмы и ашрамы. Как и в Варанасаи, к кромке воды спускаются многочисленные ступени — гаты. С утра до позднего вечера паломники совершают омовения в священных водах. Женщины пускают с берега цветочные лампадки. В прохладной тени пышного дерева умиротворенно курят шиваиты. Все вокруг дышит спокойствием и самосозерцанием. Но раз в год эта идиллическая картина превращается в балаган.
Ближе к ноябрьскому полнолунию со всех концов Раджастана в Пушкар начинают стекаться заводчики верблюдов и лошадей. Вместе со своими животными они останавливаются на окраине деревни. За неделю до полнолуния лагерь размерами уже превосходит сам Пушкар. Всюду, куда падает взгляд — палатки, тенты, повозки и верблюды, верблюды, верблюды. Горбы рифмуются с грядой холмов на горизонте. По лагерю неторопливо прогуливаются купцы в цветастых тюрбанах. Они шагают, опираясь на длинный посох, и лениво поглядывают на верблюдов, оценивая их с полвзгляда. Заинтересовавшись, подходят поближе и пристально изучают животное. После длительного торга заключаются сделки. Всюду снует детвора, подбирая в большие тазы верблюжьи каталики. Поначалу это выглядит диковато, но потом оказывается, что отходы жвачных животных, будучи спрессованными в лепешки и высушенными на солнце, служат хорошим материалом для растопки.
У всех масса хлопот, ведь верблюдов надо подготовить к выступлению на фестивале, и к каждому нужен индивидуальный подход. Животных укладывают, чтобы сделать стрижку и покрасить гриву. Когда верблюд начинает ложиться, создается ощущение, будто гнущихся суставов в этих ногах не меньше десятка: сначала сгибаются передние колени и верблюда сильно заносит вперед; затем, в два этапа, но все равно резко, полностью складываются задние ноги; наконец, он до конца сгибает передние ноги и опускает шею на землю. Лежать приходится, как можно догадаться, на раскаленном песке. Поэтому и колени и добрая половина верблюжьей груди — тоже большая мозоль. Так что, по большому счету, верблюд не только мозоленогий, а разве что не мозолезадый. Однако фестиваль — не место для изъянов, поэтому наравне с косметикой, популярностью пользуются магазины верблюжьих аксессуаров. Изысканные прически порой делают верблюдов похожими на панков. Как и в случае с машинами, те, у кого не хватает денег и вкуса, делают своим животным аляповатый тюнинг.
Неподалеку молодых верблюжат приучают к узде. Это имеет мало общего с конской уздечкой с удилами, и больше напоминает кольцо в носу у быка. Верблюду пробивают переносицу и вставляют в каждую ноздрю сбоку по небольшому конусу, узкой частью наружу. К конусу крепятся поводья, потянув за которые, наездник может причинить животному боль. Тщедушные, еще покрытые детской войлочной шерсткой, верблюжата рычат на обидчиков так, что им позавидовал бы и тигр. Кстати, ворчание верблюда очень напоминает речь Чубакки. Вообще что-то индийское то и дело проскальзывает в Звездных войнах. Имя Падме на санскрите означает лотос, Йода переводится как солдат, боец. Прототипами могущественных и воинственных ситхов являются либо косматые, но не менее воинственные индийские сикхи, либо сверхъестественные силы — сиддхи. Да и архитектура столицы Набу напоминает один из дворцов Удайпура. Но это я отвлекся.
А полнолуние тем временем наступило, и начался балаган. Устраиваются бега лошадей и верблюдов (да-да, верблюды могут бегать, причем очень быстро). Проводятся всевозможные соревнования, например, конкурс усов. Я и представить себе не мог, что растительность на лице может быть столь фееричной! Пока мужчины меряются усами, женщины и верблюды соревнуются в красоте. Не между собой, конечно, а каждый в своей категории. Цыганский ансамбль песни и пляски выступает на огромном стадионе, но танцовщицы все норовят нагреть кого-то из зрителей, несмотря на сорванные овации. А потом, внезапно, все заканчивается, и Пушкар снова становится тихой деревенькой.
Визуальная пауза
 |  |  |  |
 |  |  |  |
 |  |  |  |
/Визуальная пауза
Удайпур
У скромного Пушкара и пафосного Удайпура есть, как ни странно, общие черты. Мотив обоих городов — белый цвет и водная гладь. Но если белоснежный Пушкар цветом подчеркивает свою духовную чистоту и непорочность, то белый цвет Удайпура — это цвет изысканности и излишеств. Если придерживаться близких параллелей, то Удайпур можно сравнить с Петербургом. Европейцы же называют его «Венецией Востока». Действительно, количество замков и водоемов на душу населения здесь зашкаливает. Например, берег небольшого озера Пичола напоминает дорогой коттеджный поселок: дворцы на нем просто не помещаются. Каждый из них чем-то известен. Белый дворец посреди озера знаком всем жителям Удайпура по серии бондианы «Осьминожка» (чудовищно убогий перевод названия «Octopussy») и фильму «Запределье». Его сосед напротив чем-то напоминает планету Набу: днем — резиденцию Падме Амидалы, а ночью подводную столицу гунганов. А главный городской дворец знаменит своими историями.
Например, в этом дворце есть клетка, бывшая узница которой рассказывает о своем заточении так: «Никто в джунглях не знает, что я, Багира, ношу на себе этот след... след ошейника, а между тем, Маленький Брат, я родилась среди людей, среди людей умерла и моя мать, в клетках королевского дворца в Удейпуре. ... Я сидела за железными брусьями и меня кормили, просовывая между ними железную чашку; наконец, раз ночью я почувствовала, что я, Багира, пантера, а не людская игрушка, одним ударом лапы сломала глупый замок и ушла».
Отсюда же берет начало история Тадж Махала. В королевском дворце Удайпура укрывался восставший против отца будущий император Шах-Джахан. Армия бунтовщика была разгромлена, но сам зачинщик был прощен отцом. Тогда Шах-Джахан еще не подозревал, что положил начало доброй семейной традиции.
Есть и еще одна, не менее драматичная история, связанная с этим дворцом. Один махараджа слыл веселым человеком. Оно и понятно, ведь все войны уже давно отгремели, князь был богат и глуп, и развлекал себя как мог. Как-то раз вздумалось ему устроить фестиваль танцев. По всей стране глашатаи объявили о предстоящих состязаниях. И вот, к назначенному дню съехались во дворец танцоры, музыканты, акробаты и прочий искусный люд. Каждый силился угодить махарадже, ведь победителю была обещана щедрая награда. Чарующая музыка, красочные костюмы, завораживающие танцы с каждым выступлением все больше увлекали правителя. На третий день, когда махараджа уже начал было думать, что видел все самые прекрасные танцы в мире, во дворце появилась молодая девушка. Она была одна, и костюм ее под стать внешности был очень скромен. «Зачем ты пришла? Уж не возомнила ли, что сумеешь меня чем-то поразить?» — воскликнул махараджа. «О, великий! Состязаться с дилетантами я не стану, да и награда, обещанная тобой ничтожна», — гордо ответила гостья. Правитель возмутился такой дерзости, но, будучи человеком любопытным, все же принялся расспрашивать девушку.
Выяснилось, что перед ним предстала искусная акробатка с великолепным чувством равновесия. «Я могу ходить по канату сколь угодно долго!» — похвастала она. «Неужели? — глядя в окно, усомнился махараджа. — И над этим озером прогуляться сможешь?» Девушка ответила, что за щедрую награду она готова рискнуть и пройти над озером. Недалекий махараджа при всем дворе пообещал акробатке полцарства, если та сможет с другого конца озера пройти по канату во дворец. Несколько дней солдаты суетились на берегах, сновали лодки, пока, наконец, высоко над водной гладью не утвердился прочный канат. Взяв шест, девушка легко начала опасное шествие. Никто и оглянуться не успел, а она уже прошла полпути. Ликующая толпа криками и аплодисментами поддерживала смелую акробатку. Девушка все приближалась к дворцу, уже можно было различить черты ее сосредоточенного лица. Махараджа забеспокоился, ведь на кону стояла половина его владений. Он позвал советника, и вдвоем они приняли решение обрубить канат, чтобы избежать позора. Один взмах сабли, и девушка с высоты упала в озеро. Еще немного она пыталась бороться за жизнь, и все же вскоре пошла ко дну. Но перед смертью несчастная девушка прокляла вероломного злодея и весь его род.
Правдивая ли это история, я не берусь судить. Легенда гласит, что проклятие заключалось в том, что у махараджи не будет прямых наследников. Лично я уверен, что в оригинале оно звучало намного сочнее. Так или иначе, но из семи наследников махараджи шестеро были приемными детьми. Более того, есть подозрение, что проклятие освещало и финансовую сторону будущей жизни подлого правителя и всего Удайпура. По крайней мере, это единственное объяснение повальному обнищанию местных раджей и тому факту, что во всех без исключения дворцах города сегодня обосновались шикарные отели.
Такова последняя история Удайпура, да и Раджастана, пожалуй, тоже — ведь даже рассказчикам, порой, нужен отдых.
Спасибо вам!
← В предыдущей части — рассказ о кровожадных наследниках Тамерлана, величественных Гималаях и веселых глиняных человечках.
Трогательный рассказ о дружбе индийского мальчика и пятиногой коровы, невероятная история о слепом йоге-провидце, шокирующие признания брахманов-педофилов из Болливуда — всего этого не будет в заключительной третьей части →
Уголок бесполезной информации: спасибо спутнице, соратнице, соавтору, супруге (скоро) — Станиславе. За терпение.
| Замечательно, интересно читается, фотографии весьма к месту, в общем, олично. Надо тебя в Синкевича переименовать!))) А может начать издавать, продавать и за счет этого опять ездить и писать? Может ты сухопутный Кусто;))) | |
| Сысун Александр, 13.05.2009 | |
| Сысун Александр: издавать - это был бы идеальный вариант! Возьметесь?;) | |
| Dexter, 13.05.2009 | |
| Здрасссте! У тебя ж есть отличный спонсор - пусть издает! Где издавать тоже все знают. Разве что присоединиться к этому делу в качестве редактора- промоутера)))) | |
| Cысун Александр, 14.05.2009 | |
| Замечательно написано и прекрасно подано. Кажется уже обо всем написано и все сфотографировано...Ан нет. Встречаются еще перлы. С добрыми пожеланиями! | |
| Айша, 19.05.2009 | |
| Your website has to be the elirecontc Swiss army knife for this topic. | |
| Misty, 19.06.2016 | |
| That saves me. Thanks for being so a href "http: owchwdmdvn.com" senisble! a | |
| Estella, 20.06.2016 | |
| That s the pefrcet insight in a thread like this. http: rkwdvdpo.com url http: uytxqdrre.com uytxqdrre url link http: brrpclphj.com brrpclphj link | |
| Jane, 21.06.2016 | |
| Great hammer of Thor, that is a href "http: lsxgwpamdub.com" polfreulwy a helpful! | |
| Randhil, 22.06.2016 | |
| I was really confused, and this answered all my qusinsote. http: qkzlssic.com url http: eqzmigoh.com eqzmigoh url link http: tzaqzabyrv.com tzaqzabyrv link | |
| Capatin, 23.06.2016 |
